За все самые непреодолимые желания рано или поздно нам приходится платить.

С раннего детства Кэтлин была крайне самостоятельной. Она наотрез отказывалась от помощи взрослых, даже когда собиралась сделать что-то, чего еще никогда не делала. Снять задние колеса с велосипеда? Запросто - она знала, где лежат отвертки. Обработать содранное колено? Без проблем, она много раз видела, как это делается. Сбилась антенна на крыше? Перенастроить проще простого. Иной раз эта чрезмерная уверенность в собственных силах выходила ей боком, но девочка пробовала еще и еще, столько раз, сколько потребуется, чтобы сделать все правильно. Возможно, все дело в некотором перфекционизме, присущем Кэтлин. Ей проще сделать все самой и правильно, чем переделывать за другими.
К жизни относится со здоровой долей цинизма. Как и всем медикам, ей не чужд черный юмор. Иногда перебарщивает с сарказмом. Не терпит, когда ей говорят, что делать. От малознакомых людей чаще всего ожидает какой-либо подлости, хотя причин к этому никогда не имела. Редко когда делится своими проблемами с окружающими, чаще выслушивает их, хотя крайне не любит что-то советовать. В обществе ведет себя весьма раскованно, любит находиться в центре внимания, но только тогда, когда сама этого хочет. Ее мать говорила, что такое поведение обычно является защитной реакцией необщительного человека, а Кэтлин каждый раз пыталась доказать обратное.
Ее сложно назвать ранимым человеком. Если ее обидят словом - ответит тем же. Если ударят - будет драться, как сумасшедшая. Вы когда-нибудь видели, как дерутся сумасшедшие? Вот поэтому ее никто и никогда не пытался бить.
В споре готова идти на компромисс, но если на сто процентов уверена в своей правоте, будет отстаивать точку зрения до морковкина заговенья.

Кэтлин родилась в Хьюстоне, штат Техас. Ее мать работала школьным психологом, отец - инженером в космическом центре имени Линдона Джонсона. С деньгами у Холденов (девичья фамилия Кэтлин) проблем не наблюдалось, как и не наблюдалось каких бы то ни было ссор и недомолвок. Родители Кэтлин были для нее примером идеальных взаимоотношений, ее всегда восхищало, с каким уважением эти двое относятся друг к другу, как выкладываются на благо семьи и вместе решают, что для них четверых будет лучше. Ах, да. У Кэтлин имеется старший брат, Чарльз, но об их взаимоотношениях стоит поговорить отдельно.
Кейт росла жизнерадостным и любопытным ребенком. Так как мистер и миссис Холден не признавали сиделок и нянь, а Чарли был не намного старше сестры, чтобы с ней сидеть, они по очереди забирали дочурку с собой на работу, не оставляя ее совсем без присмотра, но, в то же время, предоставляя самой себе. Разумеется, космический центр Кэтлин интересовал намного больше местной школы - хоть ее передвижения там и были ограничены, отец давал ей большую свободу действий, нежели мать. Уже в три года девочка точно знала, что хочет работать в этом месте, хотя и не очень понимала, чем занимается отец. У миссис Холден чаще получалось забирать Кейт с собой, поэтому к моменту ее поступления в школу все учителя уже прекрасно знали и любили девочку, как собственную дочь. Может быть, именно поэтому учиться ей было так же легко, как играть в куклы. Или она просто тянулась к знаниям. Кэтлин запросто решала задачи, писала диктанты, справлялась с контрольными и ходила на целую кучу кружков, да и вообще радовала родителей... чего нельзя было сказать о ее брате.
Чарли был сложным ребенком. Задиристый, неуемный, ходячий (пардон) дух противоречия. Он как бы рос, но не взрослел, с каждым годом превращаясь в еще большую головную боль своих родителей и учителей. Еженедельные вызовы Холденов к директору стали почти что традицией, да и поводы были одни и те же - драки, в основном. А вот к сестре Чарли всегда относился как-то добрее, что ли. Родители подозревали, что это просто еще один способ идти против системы, в которой старшие обычно унижают младших. Как бы то ни было, и чем бы не являлось, Чарли действительно всегда заботился о сестре, поэтому ей предоставилась уникальная возможность - узнать брата таким, каким его не знал никто. Само собой, она и относилась к нему не так, как остальные. И очень расстраивалась, когда узнавала об очередной его проделке от него же. Пожалуй, этот факт немного смягчил поведение Чарли, ибо количество этих самых проделок через время несколько сократилось.
В один не самый прекрасный день девочка поняла, что безнадежно влюбилась в собственного брата. Она давно ревновала Чарли к его еженедельно меняющимся девушкам, но начала замечать, что делает это совсем не по-сестрински. Такое открытие стало для нее неприятным и пугающим. Она честно пыталась побороть в себе необоснованную детскую влюбленность, на какое-то время даже перестала общаться с братом, но ничего не изменилось - стоило тому появиться на горизонте, как ее сердце выпрыгивало из груди, а на щеках проступал румянец. Решив, что с этим безумием ей уже ничего не поделать, она попыталась его скрыть.
Когда Кэтлин было четырнадцать, в ее семье будто пробежала черная кошка. Очевидно, кошка была под валерьянкой, и так наворачивала круги, что пробежала сразу между всеми членами семьи. Кейт не могла понять, в чем дело - всегда любящие друг друга родители вдруг начали ссориться, кричать друг на друга, а чуть позже по малейшему поводу устраивать скандалы вселенского масштаба. Чарли вообще перестал разговаривать и появляться дома, Кейт видела его в основном в школе, в окружении приятелей, и ей было крайне обидно, что он предпочел ей их общество. Как ни пыталась она добиться от членов семьи, в чем же, собственно, дело, никто ей ничего не объяснял. В конце концов, она просто устала выяснять причину этих перемен, и не придумала ничего лучше, чем выразить протест уходом из дома. Кейт перебралась к одной из подруг, а поглощенные ссорами Холдены заметили ее отсутствие лишь на четвертый день. Они обзвонили знакомых и быстро нашли дочь, но та наотрез отказалась возвращаться домой, пока ей не скажут, что происходит. Ха-ха. Родители покивали головами и сказали, что Кейт может оставаться у подруги сколько угодно. Сказать, что она была шокирована таким поворотом - ничего не сказать.
А тут еще Чарли вроде как начал общаться с ней, просил вернуться домой, а потом опять игнорировал в школе. Кейт просто мозг сломала, пытаясь вообразить хоть одну правдоподобную причину, по которой их семья распадалась на глазах. Она мучилась и не могла понять, за что с ней так поступают.
Через месяц Кэтлин вернулась домой, не желая обременять чужих людей своим присутствием. Холдены либо перестали ссориться, либо взяли привычку выяснять отношения в отсутствие детей.
Это был последний год обучения Чарли, который, неожиданно для всех, собрался идти в армию. В отношениях брата и сестры опять был сложный период, поэтому Кейт решила не идти на вечеринку в честь проводов, правда, одумавшись, прибежала за несколько минут до отхода его поезда. Увидев ее, Чарли, который до этого месяц с ней не разговаривал, растолкал толпящихся между ними людей, схватил ее за плечи, посмотрел почти безумным взглядом и сказал только: "Ты ни в чем не виновата", а потом поцеловал. "Ну, зашибись" - подумала тогда девушка, ошеломленно наблюдая, как Чарли запрыгивает в вагон.
Под девизом "все страньше и страньше" и прошли ее последние годы в школе - Чарли постоянно писал ей, причем, ни разу не упомянув про их не самое братско-сестринское прощание. Как обычно, делал вид, что ничего не изменилось, называл сестренкой и все говорил, что занимается каким-то очень важным для него делом. Про родителей не спрашивал. Они, тем временем, с чистой совестью решили развестись, - первый птенец уже выпорхнул из гнезда, второй вот-вот выпорхнет - видимо, вместе они оставались только ради детей, и этот факт еще больше огорчал Кэтлин.
Ее мать уехала (Кейт только уверилась в том, что она изменяла мужу), девушка осталась с отцом на некоторое время, пока не поступит в колледж. Выбор специальности не занял у нее много времени и был спонтанным чуть более, чем полностью. Она разбирала оставшиеся вещи миссис Холден на чердаке, когда наткнулась на коробки с ее давешними записями. Девушку никогда не интересовала психология как таковая, но она подумала, что было бы интересно изучать медицину. И наверняка это когда-нибудь пригодится. Вдруг она палец себе на кухне отфигачит.
Кэтлин без проблем поступила в медицинский и с головой окунулась в студенческую жизнь. Она глотала один учебник за другим, сверх программы и на два курса вперед, и не могла поверить, что ей действительно все это нравится. Кстати, получаемые в колледже знания пригодились девушке даже раньше, чем она думала - диагностировав у себя заболевание щитовидной железы на втором году обучения, Кейт вовремя обратилась к специалистам. Как известно, хирургу только волю дай - все лишнее отрежет. Поэтому, расставшись с щитовидкой, Кэтлин лишилась также и голоса почти на два года. Он более-менее восстановился, но громко закричать девушка не может до сих пор - получится только хрип. К тому же, ей всю оставшуюся жизнь предстоит пить гормональные препараты.
Вместо того, чтобы вернуться домой, Чарли заключил контракт и продолжил службу. Ну, как говорится, с глаз долой - из сердца вон. Кейт окончила колледж и, чего греха таить, благодаря отцу устроилась в космический центр врачом общего профиля. Там же она познакомилась со своим будущим мужем, Майклом. Он стажировался у мистера Холдена и принадлежал к тому типу мужчин, про которых говорят, что они вымерли. Проще было перечислить его редкие недостатки, чем расписывать все достоинства. Впрочем, нет, не проще. Не было у него недостатков. Даже Кейт, не планировавшая никаких серьезных отношений, и то не смогла устоять, когда Майкл позвал ее на первое свидание. А потом второе, третье, десятое... Им хватило двух месяцев совместного проживания, чтобы принять решение о женитьбе.
Это были первые серьезные отношения для Кэтлин, она плохо разбиралась в своих чувствах. Майкл был ей неимоверно симпатичен, но она намеренно путала эту симпатию с любовью, полагая, что любовь придет позже. Он был идеальным мужем. Чересчур идеальным для нее.
Как всегда "вовремя" в город вернулся Чарли. Поначалу Кейт обрадовалась его возвращению, но после первой же их встречи по дороге домой наматывала сопли на кулак. Это было невозможно, потому что было давно и неправда, но, как оказалось, она до сих пор чувствовала к нему то, что сестра не должна чувствовать к брату. Ее ощутимо трясло рядом с ним, голос дрожал и становился еще тише обычного. Она необъяснимо боялась и его, и себя, и оставаться с ним наедине, как будто ей снова было четырнадцать, а не двадцать четыре.
Майкл сразу заметил, что с его благоверной что-то стряслось, но на его вопросы она отвечала односложно, переводила разговор на любые другие темы и притворялась, что не понимает, о чем тот говорит. Она чувствовала, что скоро все изменится, но не хотела признаваться себе в этом.
Чарли, как специально, постоянно искал встречи с сестрой, приходил к ним в гости, встречал с работы, звал поужинать. У Кейт складывалось такое чувство, будто вокруг нее нарезает круги акула. Хуже всего было то, что она ждала каждую такую встречу, как, мать его, несчастный Хатико. Так больше не могло продолжаться. Кэтлин сделали предложение перевестись во Флориду, и она ухватилась за эту возможность, как за спасительную соломинку, в надежде убежать сразу ото всех. Она заявила мужу, что ошиблась, что была не готова к созданию семьи и хочет развестись. Вот тогда-то все и узнали о, пожалуй,  единственном отрицательном качестве Майкла. Нет, он не закатил скандал. И не избил ее. Он просто свел счеты с жизнью на следующий день. Получив на душу еще один груз, тяжелее всех предыдущих, взятых вместе, Кейт практически сбежала из родного города, пообещав себе, что никогда сюда не вернется.
Через три года после ее отъезда скоропостижно скончался мистер Холден, так что данное обещание нарушить пришлось. Кэтлин не проронила ни слезинки на похоронах отца. Просто еще одним грузом вины больше. Апофеозом того вечера (и она точно попадет в ад, есть он или нет, ибо не сожалеет о содеянном) стало то, что они с Чарли переспали. Ночью все казалось таким естественным и правильным. И это доказывало, что не одна она все эти годы сходила с ума.
Утром он сообщил, что уезжает в Филадельфию, закончить то самое дело, которым занимался все это время. Он не стал вдаваться в подробности, а Кейт не стала спрашивать, на том они и разошлись. Их мать на похоронах не появилась.
Девушка четыре года проработала на мысе Канаверал; за это время сменила троих ухажеров, две квартиры и пять стиральных машин (платят в космическом центре неплохо, а вот стиралки во Флориде - сущее дерьмо). С Чарли они не созванивались.
За несколько дней до начала апокалипсиса на телефон Кэтлин пришло сообщение, которое заставило ее бросить все дела и, покидав в чемодан предметы первой необходимости, направиться в Филадельфию. "Прости, что не сказали тебе раньше. Чарли тебе не брат". И все. Номер скрыт, подписи нет. Кейт почти не видела дороги, у нее перед глазами вновь и вновь возникал текст смс вперемешку с тонной вопросов. Знает ли об этом Чарли? Не это ли стало причиной развода родителей? Почему мне ничего не сказали?
Она собиралась задать их все непосредственно Чарли, когда приедет. Но не успела. Добравшись до Флориды и отыскав его дом, Кэтлин никого в нем не обнаружила, зато впервые столкнулась с ходячими. Она разбила окно на первом этаже и забралась внутрь. Ей несказанно повезло найти магнум с патронами к нему в ящике письменного стола и скромный, весьма тупой топор в гараже. Применять находки она не рискнула, поэтому убежала из дома тем же путем, каким вошла, прихватив рюкзак Чарли и кое-какие запасы провизии. Она постепенно двигалась к окраине города, по пути поднаторев во владении топором и обчистив несколько попавшихся аптек. Кейт пыталась представить, куда мог пойти Чарли и где его теперь искать. Долгое время ей на пути попадались только ходячие. Кэтлин уже начала было думать, что является единственной выжившей в городе, когда набрела на целую группу таких же потерянных в этом сюре людей.

Отредактировано Кэтлин Эссекер (2014-03-19 01:00:21)