The writing on the wall
A psalm in napalm
Abandon all hope
But try to stay calm

Джойс смело можно назвать дружественной формой жизни: никто не трогает Джойс, Джойс никого не трогает. В обществе держится отстраненно и холодно, разговаривает неохотно, но содержательно. Не имеет свойства говорить много и не по делу, так как предпочитает слову дело. Не шутит, не нагнетает, не ищет всестороннего внимания, человек, который в коллективе вроде есть, а вроде и нет. Производит не очень приятное впечатление, взгляд хмурый, лицо усталое и недовольное. Улыбка есть, но в дивном новом мире Джойс еще не нашла повода ею пользоваться. Не строит никаких планов, надежд, держится в рамках происходящего и старается не настраивать себя оптимистично или пессимистично. Скучает по баскетболу и команде, больше всего хочет оказаться в месте, где все это будет, но понимает, что это мечта несбыточна и умрет вместе с ней.
Прямолинейна. На прямой вопрос Джойс всегда отвечает прямо. Такая прямота очень часто отталкивает, пугает людей, но Джойс это полностью устраивает. В подобных случаях никто не грозится остаться недопонятым. Джойс ошибочно уверяет себя в том, что способна безболезненно распрощаться с каждым человеком, который позволил себе скрыть крупицу неправды в их отношениях, но на деле она очень неохотно отпускает людей. И неохотно их подпускает. Сердце доброе, но одноразовое. Джойс безоговорочно убеждена в том, что человек, способный воткнуть в спину один нож, также способен воткнуть и второй, и третий, а потому его необходимо вырвать из сердца сразу.
Верная и надежная. Плечо подставит, спину прикроет, руку подаст. Если вместе с начала, то вместе до конца.
Стрессоустойчива и дружелюбна. Вывести ее очень сложно, но можно. Нагнетать Джойс можно долго и методично, но возникнет нужная реакция или нет – большой вопрос. В стрессовой ситуации один на один проявляет нечеловеческое спокойствие и терпение, в коллективе напротив больше подвержена воздействию со стороны, так как подсознательно начинает искать разумное решение, которое убережет группу от внутреннего разлада, и теряется. В такие моменты Джойс обычно теряет контроль над ситуацией и или отстраняется, или нападает... Поэтому предпочитает, чтобы спорные ситуации не возникали, а при случае разрешались мирно или в короткие сроки и без ее участия, потому что у Джойс ромашка и доводы заканчиваются очень быстро, а руки разминать ей нравится с детства. Но обычно нравится не с целью наказать неугодного или навредить ему, а проучить его. Установка на то, чтобы сломать нос и не сожалеть, есть, но без должного повода Джойс ее не включает.
Рациональна и практична. Безрассудство и глупость, которые обманчиво принимают за храбрость, ни в коей мере ей не свойственны, а в предприятия, которые могут обернуться такой вот всевдохрабростью, предпочитает не ввязываться. Уступчива, готова идти на разумный компромисс, но не в случае неоправданного риска. Никакая человеческая жизнь не стоит того, чтобы ей рисковали. В мире, полном мертвецов, со страшным презрением относится к людям, которые в сложившейся ситуации опускаются до бравады и бахвальства. Предпочитает с такими не связываться. В остальном Джойс теоретически готова оказать любую посильную помощь нуждающимся, но практически старается без нужды не выходить на контакт со случайными выжившими. Дивный новый мир предназначается мертвецам, встретить здесь людей и не пострадать – удача, которая в случае с мертвецами не имеет никакого смысла. Можно бежать, оглядываясь, не оглядываясь, - а ножа в спину не получишь. Бегать Джойс умеет, и бегает она быстро.

Джойс родилась в 1984 году в семье среднего достатка в Джонсборо. Джагсоны были семьей во всем своем проявлении самой обыкновенной: потертый старый пикап на подъездной дорожке, потертый садовый гном в колпачке, потертая икона на полке в шкафу... Джойс росла тоже самой обыкновенной девочкой, но не по-девчачьи проблемной, с разбитыми коленками и оцарапанными ладошками, с разорванными рукавами и продырявленными полами, с перепачканным носом и всклоченными волосами, она осталась в памяти сверстников как своенравная, вредная, заносчивая девчонка, девчонка, которая больно била и быстро бегала. Девочка, которая бессовестно тиранила соседских ребятишек и доставляла немыслимое количество проблем и побоев. Джойс оставалась такой девочкой очень долго, в памяти родственников, одноклассников, учителей, директора… до средней школы. А в средней школе девочку исправил спорт. Выявлению в Джойс той самой спортивной начинки, которая и определила все, ее развитие и подкормка на начальной стадии в свое время способствовало непродолжительное знакомство с мальчиком по фамилии Бауэр в спортивно-оздоровительном лагере в возрасте 11 лет. (Из содержания колонок спортивных новостей за последние несколько лет Джойс знает, что он также достиг вершин в спорте. С последней их встречи прошло больше 12 лет, никакого контакта не поддерживают.)
Девочка серьезно занялась баскетболом и все свободное время, которая она не уделяла учебе, или учебное время, которое она тоже не уделяла учебе, проводила на площадке с мячом. Била, бегала, била, бегала… Учеба, что в школе, что в колледже, в отличие от баскетбола, давалась Джойс не так успешно, но закончилась  вполне удовлетворительными отметками. А дальше Джойс ждал большой спорт. Спортивная карьера заменяла Джойс многое: дом, когда его сменила бесконечная череда квартир-мотелей Антланта-Джонсборо, семью, когда в 2006 году не стало родителей, работу, когда отсутствие толкового образования ставило на будущем Джойс беспощадный полный неопрделенности крест…  Баскетбол, команда, тренер, клуб - все это стало тем, чего у нее было, тем, чего у нее уже не могло быть, не сразу, но достаточно быстро, чтобы Джойс не чувствовала себя одинокой, чтобы баскетбольный мяч заменял ей твердую почву, если ее не было под ногами.
Маленькая девочка в старой спортивной форме во вчерашних 1990-х докинула мяч до сегодняшних 2000-х, и вот Джойс Джагсон в форменной одежде женской национальной баскетбольной ассоциации делает баззер-битер… Вспоминая себя и то время, в 2010 году Джойс рада думать, что выбрала спорт, потому что больше, чем его, ей терять не пришлось… О дивный новый мир, все рушится – никто не вспомнит, что она в позапрошлом месяце не попала в кольцо. 
Это было обычное утро, которое Джойс начинала с пробежки. Дорожка под ногами уходила вправо к деревьям, там аллея переходила в парк, там песня сменила песню, и там, на земле, на траве, было двое, бледные человеческие пятна под прожилками теней, отбрасываемых ветками. В полуметре никому не нужный велосипед, колесо продолжало крутиться, останавливаясь, на земле, на траве, блестели запасные велосипедные спицы. Джойс поравнялась с велосипедом, и двое посмотрели на нее. Лицо велосипедиста – мучнисто-белая клякса, безо рта, без глаз, - Джойс знала, что смотрело на нее, в нее, и знала, что рот, глаза были, но не видела их. Все, что она могла увидеть и видела, превратилось в красный кусок человеческого мяса, который, отделившись от шеи велосипедиста, свисал изо рта этого человека… Кровь заливала его лицо, бледные глаза голодно смотрели на Джойс, и она, смотря на него, наперед знала, что до того, как этот кусок вывалится из этого рта, руки потянуться к ней и… И кусок вывалился. Человек подался ей навстречу. Джойс быстро попятилась назад и побежала, побежала так быстро, как только могла.
Джонсборо опустел. Опустел до того, как Джойс уехала. В начале была аннигиляция. Люди заполняли улицы, машины, магазины, убегали из города. Быт рушился, человечество рушилось, всему приходил конец. В конце – аккумуляция. Мертвецы заполонили улицы, машины, дома, людей, мертвецы были всюду. Конец. И Джойс уехала. Она добралась до федеральной трассы, застопоренной тысячей пустых машин. Дальше  она пошла пешком, пропуская под ногами километры в сторону Атланты.
Месяц скитаний в мире, полном мертвецов, был населен людьми, присутствовавшими там временно, людьми голодными, злыми… живыми. Они относились к Джойс так, словно только и ждали, чтобы смениться с дежурства, или чтобы с дежурства сменилась она. Люди сменялись, Джойс нет – Джойс выживала.

Отредактировано Джойс Джагсон (2014-08-22 19:41:00)